Ренат Юсупов: К вычислительным ресурсам необходимо относиться как к коммунальной услуге
CNews: Какие ключевые технологические изменения вы отмечаете на рынке серверов в последние годы? Ренат Юсупов: Все изменения последнего времени происходят стремительно и, если так можно выразиться, «пакетами». Это связано с тем, что в данным момент мы переживаем очередную технологическую революцию, спровоцированную ужесточившимся соперничеством «IT market maker'ов» — Intel, IBM, HP, Sun, AMD. За потоком изменений уже просматриваются контуры будущей модели использования ИТ как фундамента, разрушающего обособленность индивидуумов, компаний и государств. Каким образом цепочка технологических изменений приводит к глобальным последствиям, мы и рассмотрим на примере серверного «железа». Ключевое звено технологической революции связано с пересмотром подхода к проектированию микропроцессоров, которые являются ядром любого устройства из мира ИТ. Первые изменения начались в этой области не в прошлом году, а существенно раньше. Минувший год был показателен с точки зрения того, что в продуктах все чаще стали появляться инновации, которые более-менее отчётливо определили контуры процессора ближайшего будущего. Итак, что определяет новый облик процессора. Первое — это многоядерность, которая повлекла существенное изменение микроархитектуры. Ранее и сейчас активно используется архитектура x86 — система с одной общей шиной для соединения внутренних устройств. Она в буквальном смысле является узким местом процессора, не позволяющим линейно наращивать производительность. Первым, кто решил эту проблему в рамках архитектуры x86, была компания AMD — она привязала контроллер памяти фактически к каждому процессорному ядру. Это было революционное изменение, благодаря которому она за сравнительно небольшой промежуток времени (2005-2007 гг.) сумела выиграть у Intel битву за высокопроизводительные вычисления (HPC). Intel тоже начала методично работать в этом направлении: сначала она реализовала многоядерность и сделала более эффективный контроллер памяти. Следующим шагом станет появление обновлённой общей системной шины в виде внутрипроцессорного коммутатора. Я видел предварительные спецификации: по моему мнению, общая шина от Intel будет эффективней той реализации, которую сделала AMD. Но и AMD тоже не стоит на месте — наверняка мы станем свидетелями следующего раунда острой конкурентной борьбы. Процессоры, которые появятся от Intel в будущем году, будут производиться уже с новой микроархитектурой. Про многоядерность скажу отдельно. Она, скорее всего, будет развиваться в нескольких направлениях. Первое — клонирование одинаковых универсальных ядер. Это не очень эффективный подход, так как универсальное ядро дорого в изготовлении. Второе — комбинация универсальных ядер со специализированными: центральный процессор выполняет некие универсальные функции, а математические сопроцессоры — определенные математические операции с очень высокой производительностью, поскольку они спроектированы ровно под выполнение этих операций. Такая модель «процессор-сопроцессор» широко использовалась в середине 90-х годов, и сейчас ничто не мешает реанимировать её на новой технологической основе. Почему вдруг так резко стали происходить описанные изменения? Механизм развития микропроцессорного рынка, который преобладал в 90-ых годах прошлого века, в начале нынешнего исчерпал свой ресурс. В чем это выразилось? Универсальные процессоры, в принципе, можно было бы развивать до бесконечности. Но, обратите внимание, современные процессоры состоят из сотен миллионов логических элементов. Благодаря такому огромному количеству вентилей, геометрический размер кристалла стал далеко не маленьким. Также, стала ощутима разница в скорости распространения сигнала в зависимости от трассы внутри процессора. Соответственно, возникают проблемы тактирования импульсов внутри кристалла. Сейчас для разработки подобных устройств стали вводить очень сложные схемы синхронизации в разных частях кристалла, из-за чего разработка невероятно усложнялась. Кроме всего прочего, законы физики пока никто не отменил. Для того, чтобы вентили переключались, нужен ток. Отсюда вывод: все, что процессором потребляется, выделяется в виде излучения с максимальной плотностью спектра в инфракрасном диапазоне — а это тепло. В итоге, процессор из сотен миллионов элементов превращается в тепловой реактор. Для решения подобных проблем надо было всего лишь сменить подход к самим вычислениям, превратив их из последовательных в параллельные. И весь мир ИТ сейчас скатился в сторону параллелизма на всех уровнях: архитектура ядер, архитектура системы, параллельное использование дополнительных вычислительных модулей и т.д. Та же тема параллелизма и касается подсоединения устройств ввода-вывода. Катастрофический рост производительности повлиял на модель использования серверов. Если раньше использовалась классическая схема «один сервер — одно приложение», то сейчас практикуется подход - пул вычислительных ресурсов и пул задач с динамическим перераспределением ресурсов и задач. Особенно это видно по набирающей популярность технологии виртуализации. Она, насколько я знаю, названа Gartner ключевой технологией ближайшего десятилетияСледствием модели является рациональное использование вычислительных ресурсов и простота масштабируемости решаемых задач. При таком подходе ИТ может стать надёжной составной частью бизнеса, а не технологическими экспериментами, как в большинстве известных мне случаев. CNews: Какие векторы развития серверного рынка вы считаете наиболее значимыми на данный момент? Ренат Юсупов: Есть два основных конкурирующих направления, и непонятно, какое из них победит. Первое — это использование серверов уровня mainframe с последующим разделением ресурсов на задачи. Второй вариант — построение GRID-систем, с виртуализацией доступных ресурсов. И тот, и другой путь имеют, безусловно, право на существование. В начале я говорил про параллелизм, многоядерность и т.д. И, казалось бы, что это крен в сторону mainframe’ов. Но, в то же время, не все корпоративные системные архитекторы могут адекватно спрогнозировать рост запросов потребителей в вычислительных мощностях. Он может вполне опережать технологический рост на одну вычислительную единицу mainfame’а. Тогда придется для решения тех или иных задач собирать уже несколько этих устройств и их виртуализировать. В данном случае мы наблюдаем объединение двух направлений. Анализируя то, что происходит на рынке, изучая чужую аналитику, делаю вывод: все склоняются к тому, что с точки зрения бизнеса абсолютно неинтересно, какие аппаратные ресурсы используются для той или иной задачи. Есть бизнес-проблема, есть код, решающий эту проблему и который надо исполнить. На чем он будет исполняться? Да все равно, это не должно являться задачей пользователя. Для ИТ самое главное — это отделить бизнес-задачи и задачи, решаемые инфраструктурой, от проблем самой инфраструктуры. Я думаю, что основной вектор развития нацелен именно на то, чтобы сделать среду исполнения задач максимально комфортной и платформо/архитектурно-независимой. Я говорил, что ИТ становятся частью бизнеса, а раз так, они должны быть удобным инструментом. Бизнесу не нужна технологичность, ему нужно решение задач. Бизнесу необходимо, чтобы ему выделили вычислительной мощности для приложения в n Tflops. И неважно, каким образом это реализуется: с помощью mainframe’ов, Grid’а или аутсорсингового дата-центра. Система должна быть управляемой, реконфигурируемой и желательно, чтобы все это можно было делать в динамике. Нужны системы, которые четко отвечают потребностям бизнеса. Приведу пример: вы приходите домой, включаете свет — и он освещает помещение, включаете телевизор - и он работает, хотите побриться — электробритва крутится. Вы не задумываетесь, что на самом деле за всем этим стоит целая сложная система по генерации и распространению электричества. Также надо относиться к вычислительным ресурсам, и тогда они станут решать бизнес задачи, а не работать ради самих себя. Будущее за адаптивной инфраструктурой - весь тот параллелизм, о котором мы говорим, ровно ложится в ее концепцию, которую можно интерпретировать как коммунальную услугу. Вот этот вектор самый главный, все остальные — технологические. Вот тут как раз и появляется интрига, борьба за место под солнцем между IBM, Sun, AMD, Intel и пр. Компании IBM и Sun, в прошлом выступавшие за mainframe’ы, сдвинули свои позиции в сторону компромиссного подхода, так как использование крупных вычислительных систем не всегда эффективно. Иногда выгодно строить системы по технологии балансировки нагрузки, либо HPC-системы, либо Grid-системы — примерно это одно и то же. Эффективность ни того, ни другого решения на 100% не доказана, поскольку пользователь голосует всегда деньгами. В количественном измерении побеждают маленькие системы, но по объему вычислительной мощности, по моей оценке, распределение покупательского спроса между различными направлениями очень близкое. С одной стороны, это хорошо, поскольку есть здоровая конкуренция, но, с другой стороны, плохо. Ресурсы на исследования и разработку приходится делить между совершенно разными подходами. Вендоры вынуждены раскидывать средства по разным корзинам, потому что, если вдруг они сделают ставку не на ту технологию, станут кандидатами на вылет с рынка. Такой консерватизм несколько сдерживает развитие инфраструктуры. Предугадать, какая технология будет лидировать, невозможно. С дивной регулярностью появляются новые подходы, различные технологические решения. Кто говорил о многоядерности шесть лет назад? Никто. Все гнались за частотой и обещали преодолеть барьер в 10 Ггц. А потом появилась многоядерность, и все, как по волшебству, изменилось. У HP показательный пример — внутренняя конкуренция систем на PA-RISC и Itanium. Причем, это совершенно разные подходы: RISC-процессор — это короткие выровненные инструкции, Itanium — наоборот, сверхдлинные. Совершенно разные архитектуры — совершенно разные подходы к проектированию больших систем. Тем не менее, компания инвестировала средства в развитие обеих архитектур, и, плюс ко всему, еще выпускает системы x86. Вкладываться в три микроархитектуры — это довольно дорого. Разработка чипсета под довольно сложный процессор, по моей оценке, составляет около 10 млн долл., а может быть и до 100 млн долл. в зависимости от функциональности. Разработка процессора — на порядок более дорогое удовольствие. В Itanium Intel вложил 4-5 млрд долл. А ведь оборот здесь не очень большой. Даже у IBM показатель составляет около 80-100 млрд долл., у Intel — порядка 40 млрд, HP — в районе 50-60 млрд. Чистой прибыли остается несколько млрд долл. у каждой компании. А теперь сопоставьте цифры на разработки и цифры доходов. Одновременно поддерживать R&D по разным направлениям — это безумно дорогое удовольствие даже для ведущих компаний. Они должны эти деньги сначала заработать, потом инвестировать. А с деньгами, вложенными не туда, приходится прощаться. Направлений много, и всех их поддерживать, как ни странно, надо. Не существует еще в ИТ-индустрии Мэрлина, подсказывающего в какую технологию вложить. CNews: Серверы с какими характеристиками, форм-факторами, количеством/ типами процессора, являются, по вашим данным, наиболее востребованными сегодня? Ренат Юсупов: Конечно же, наиболее плотные форм-факторы являются наиболее интересными с точки зрения параллелизма и адаптивности. Самая плотная упаковка — это, естественно, blade-серверы. Адаптивная инфраструктура лучше всего строится именно на их основе. Похоже, они в скором будущем станут главным направлением инвестиций в инфраструктуру для среднего и крупного бизнеса. Но до этого рынок должен еще дойти. Сейчас мы видим промежуточный этап, когда эффективно используются стоечные серверы. Соотношение цена/плотность упаковки у них сейчас самое оптимальное с точки зрения затрат на покупку и обслуживание. Blade-серверы пока дорогие, а пьедестальные, хоть и дешевые, занимают огромный объем. Один-два шкафа со стоечными серверами позволяют решать задачи типичного среднего бизнеса. CNews: Как бы вы охарактеризовали противостояние компаний Intel и AMD на рынке серверных процессоров сейчас? Ренат Юсупов: По-моему, война технологий переходит в стадию острого противостояния. Открытые военные действия еще не начались, но серьезный кризис налицо. И та, и другая компания инвестируют огромные ресурсы для того, чтобы сделать свой продукт лучше конкурента и доказать свое превосходство. Потребители от этого только выигрывают, но хорошо ли самим компаниям и индустрии в целом — трудно сказать. Скорее это отрицательный фактор. Который, в конечном счёте, негативно сказывается на качестве разработки. Процессорные конкуренты загнали себя в тупик, зачем — не знаю. Выиграет ли потребитель? В краткосрочной перспективе - да, но если рассмотреть более длительный период то станет сразу заметно неравномерное развитие различных отраслей ИТ-индустрии, что нивелирует выигрыш в одной отдельно взятой области. Intel — компания, которая до определенного момента времени занимала большую часть рынка и являлась, фактически, монополистом. Что бы там не говорили про антимонопольное законодательство, все это, по моему мнению, юридическая казуистика. А монополисту всегда трудно, потому что ему нужно отстаивать свои позиции. Правда, AMD хоть и нападает на Intel, но не имеет пока достаточного ресурса. Все неудачи были связаны, наверное, с этим. Потом в AMD приняли серьезное управленческое решение: хватит разборок — играем в большой бизнес. Стали говорить, что наши технологии лучше, добились определенных успехов. Далее, оценили свои возможности на рынке, скупили часть команды, которая проектировала процессор Alpha в прошлом. Alpha, кстати, был в свое время одним из самых эффективных процессоров на рынке. Эти же разработчики сумели реализовать то, что не успели в рамках предыдущей компании: сделали эффективную архитектуру и обогнали Intel Финансовые ресурсы, которыми они обладали, были использованы для продвижения продукта. И, действительно, компания AMD добилась реальных успехов. Я считаю, что они молодцы со всех точек зрения, и с финансовой, и с технологической. Однако, Intel — очень мощная с точки зрения ресурсов компания. Она пропустила атаку AMD, но потом аккуратно оценила обстановку и пошла в контрнаступление, используя свои возможности по производству, а их у нее существенно больше. Предполагаю, что у Intel не очень динамичные команды по дизайну микропроцессорных архитектур и длинные цепочки принятия решений по архитектурным особенностям, из-за этого они сильно отставали. Но зато у Intel очень мощные финансовая и производственная базы. Они стали развивать архитектуру Pentium III, которая очень успешно использовалась в ноутбучной платформе Centrino, а в итоге из нее родилась текущая архитектура Core и скоро появится архитектура Nehalem, которая позволит компании Intel еще больше оторваться от AMD. CNews: Как, по-вашему, распределились за последнее время позиции игроков российского серверного рынка, и, в частности, насколько успешно продвигается относительный новичок Dell? Ренат Юсупов: Рынок российских серверов очень сильно сегментирован. По моим оценкам, где-то 50-60% рынка контролируют HP, IBM, Kraftway, Aquarius, Depo, Fujitsu-Siemens. А оставшаяся часть поделена большим числом сборщиков. Это особенность динамично развивающегося рынка. В свое время перспективный ИТ-рынок России привлек большое число мелких компаний. Сейчас идут процессы консолидации, появился заметный уровень стабильности неолигархического бизнеса. Потребитель обращает внимание уже не только на цену, а на целый комплекс факторов при покупке: техническая поддержка, качество, репутация марки, дополнительные сервисы и т.д. Примерно в этот момент рынок становится интересным очень крупным вендорам. На сегментированном рынке бороться с мелкими компаниями тяжело в виду того, что в данном случае основой ментальности является цена. Компания Dell разглядела, что наш рынок стремительно становится зрелым, значит можно заработать на своих классических приёмах. Модель входа этой компании всего одна — демпинг. Качество продукции может страдать, но зато цена заметно ниже. Там, где появляется Dell, начинают волноваться все вендоры. Даже потеряв свою позицию №1 в мире и, по моему мнению, недооценив значимость вложений в исследования и разработки, Dell до сих пор является одним из лидеров, и рынок невольно подстраивается под их правила игры. HP, IBM, Kraftway и др., естественно, пересматривают стратегии в связи с появлением Dell на российском рынке. Хотя оно таит опасность, скорее, для средних производителей, в силу игры на поле низких цен. Модель же прямых продаж у Dell в России не работает. Компания избрала двухступенчатую модель — сначала входит через партнеров. Но в итоге, с развитием логистики и накоплением регионального опыта, я думаю, что своих партнеров уважаемый американский производитель аккуратно подвинет и пойдет напрямую к заказчику. Большой бизнес абсолютно беспринципен. Одна из проблем компании Dell в том, что ей довольно сложно угодить всем изощрённым желаниям грамотных потребителей. Можно, конечно, воспользоваться веб-сайтом для подбора конфигурации, но реально получить продукт с завода из Ирландии сложно. Поэтому Dell последней и входит на наш рынок, прямые продажи в России - это особое искусство. Российские компании по отношению к потребителю оказываются более гибкими. Технологического отставания России по отношению к миру уже нет, почти все ИТ-инновации появляются здесь без задержек. Поэтому нельзя сказать, что Dell или HP намного лучше нас. По некоторым критериям предполагаю, что они хуже. По сервису, по его доступности, по техподдержке некоторые из ИТ-экспатов точно хуже. Посчитайте количество технического персонала вендора в расчёте на душу населения в России. Какой штат в российском представительстве Dell? Человек 30-40, преимущественно торговцы. Сколько сотрудников в Kraftway? Более тысячи. Из них как минимум треть задействована в технических и сервисных службах. По техническим ресурсам, по объему инженерных работ (это исследования, разработки, поддержка и развитие технологий, сервис и т.д.), по обороту мы уже вышли на уровень крупной европейской компании. На излёте 2007 года и в начале 2008 рынок будет серьёзно меняться: одни компании уйдут, особенно это относится к средним сборщикам и некоторым «специфическим» дистрибьюторам, другие компании будут искать пути для укрупнения. Тенденция консолидации началась с интеграторов, собственно, производственные компании не сильно укрупнились, потому что компаний, обладающих реальными ресурсами, у которых есть что объединять — единицы. Чем жестче будет становиться рынок, тем сильнее станем мы. Мы сориентированы на эффективную конкуренцию с крупными западными вендорами. Мы почти не конкурируем с рынком мелких сборщиков, наши канальные продажи составляют не самую существенную долю в обороте и прибыли. Зато в работе с корпоративным сектором и государственными структурами, на которые сфокусированы западные вендоры, мы очень сильны. CNews: В рейтинге суперкомпьютеров СНГ есть разработка компании Kraftway. Какие проекты подобных систем есть у вас в настоящее время, в каких областях они будут использоваться? Ренат Юсупов: В свое время мы этот рынок немного упустили, сориентировавшись больше на построение Grid-систем, больших инфраструктур для обработки приложений типа BI-, ERP- и CRM-систем. Рост рынка суперкомпьютеров превысил наши прогнозы в разы. Может, и с запозданием, но мы стали интенсивно развивать это направление. В рамках собственного Центра исследований мы создали лабораторию параллельных вычислений, и некоторое время спустя, у нас появился первый продукт — эффективный персональный суперкомпьютер. Он нужен для предварительной отладки сложных вычислительных задач в параллельной среде перед тем, как запускать их на больших машинах. Также персональный суперкомпьютер является полезным инструментом для обучения программистов. В процессе развития направления параллельных вычислений мы подошли к тому, что научились делать уже очень большие системы, которые используются в крупных государственных программах. Наша последняя крупная победа — вычислительный кластер для «РосГидромета». Не обходим стороной и нефтяников — недавно завершили ввод в эксплуатацию нашего 16-ти процессорного, 64-х ядерного кластера для «Севергеофика». Чтобы развернуть большую систему, нужно приложить немало усилий не только на создание вычислительного комплекса, но и на создание надёжных систем охлаждения, электропитания, управления. Также должно быть отлажено специализированное программное обеспечение для отладки и запуска параллельных задач. Долговременная работоспособность и «живучесть» кластера — наш основной мотив тщательной проработки решения и привязки его к месту эксплуатации. Однако, на поверхности мы видим лишь рейтинги производительности, которые составляются по терафлопсам, а не по решаемым проблемам. Как работает кластер под реальной нагрузкой, узнать невозможно. А попробуй в системе для прогноза погоды что-нибудь сделать не так — тут же отразится на транспорте, сельском хозяйстве и пр. CNews: Ваш завод в Обнинске уже запущен. Каких результатов и как быстро вы ожидаете в связи с его работой? Ренат Юсупов: Осенью завод будет работать на полную мощность, в сентябре мы планируем перевести почти все производство в Обнинск. В Москве на первом этапе останется только опытное производство и серверное, которое впоследствии также будет перенесено. На заводе в Обнинске есть одна большая универсальная линия, на которой можно производить разнородную продукцию в одном цикле и две линии для производства однородной серийной продукции. Как автоматизировать инженерные операции при производстве разнообразной продукции — вопрос не самый простой. Мы считаем, что нам удалось это сделать, влияние человеческого фактора сведено до минимума. Фактически, при производстве использован принцип динамической самонастройки выпускаемой продукции с последующим автоматическим тестированием. Вопрос организации такого производства очень интересен технологически. Подобный метод используется на роботизированных производствах только у лидеров мировой компьютерной индустрии. Теперь у нашей компании появляется свобода выбора пути развития. Следующая задача — до конца года сделать еще более гибкую, клиенто-ориентированную сервисную систему. Качество нашего сервиса тогда точно повысится в разы. И мы наверняка обгоним иностранные компании. Они, конечно, большими инвестициями в «промывку мозгов» пытаются отстоять лидерство, но этого не всегда хватает. Посмотрите на Acer, который планировал 10 млн долл. вложить в сервис, и оцените очереди в его сервисных центрах. Многие компании на последующем сопровождении собственной продукции ломаются. Сервис в России — мероприятие далеко не простое. CNews: Как бы вы оценили ключевые достижения компании Kraftway за последние полтора года? Ренат Юсупов: Во-первых, у нас сейчас очень цельная и структурированная линейка продуктов. На обновленном веб-сайте мы их грамотно спозиционировали, и, главное достижение — она стала клиенто-ориентированной. Наша задача — превратиться из технологической компании в компанию, сориентированную на решение задач клиентов и минимизацию их проблем с инфраструктурой. При этом про технологии никто не забывает, им уделяется огромное внимание. Именно в технологичности и инновационности продукта кроется секрет простоты его использования. Как мы это обеспечиваем - наше внутреннее «ноу-хау». Секрет прост — грамотно спроектированная, технологически инновационная продукция продаёт себя сама. Мы это в полной мере ощущаем. Достигается это степенью технологического совершенства производства и инвестициями в исследования и разработки. Как это реализовано в Kraftway, известно многим: новый завод, Центр исследований и экспертизы с многочисленными лабораториями, профессиональный сервис… Клиенту должно быть удобно работать с компанией, она может быть великой, но настолько неудобной, что выберут не ее, а тех, с кем комфортнее. Наша задача — быть действительно приятными и удобными контрагентом. Для реализации этой стратегии мы изменили веб-сайт, сейчас очень серьезно реформируем продажи, систему техподдержки, систему сервиса. Наше основное достижение в том, что мы превратились из компании технарей в бизнес-компанию, которая глубоко анализирует рынок и эффективно работает для реализации его потребностей. Далее, у нас появилось целое направление по подготовке интеграционных решений. Мы способны показать клиенту эффективную реализацию решения его проблемы. У нас на сайте есть целый раздел готовых решений и полуфабрикатов «быстрого приготовления», инфраструктурных и вертикальных, в том числе для банков, для операторов связи и пр. Это сделано для того, чтобы облегчить заказчикам выбор между конкурирующими технологиями, сфокусировав его внимание на самом предмете, ради которого внедряется решение. Одно из наших самых серьезных достижений — разработка собственной системы мониторинга и управления инфраструктурой Kraftway Enterprise Management. Это целый класс продуктов, самым интересным из которых является Kraftway System Manager. Он интегрирует в одной консоли управление всеми линейками нашей продукции: терминальные станции, ПК, серверы, системы хранения, рабочие станции, инфокиоски, кластеры. Такой системой могут похвастаться IBM, HP, ещё несколько зарубежных компаний, но ни у кого из российских производителей аналога нет. Пользователь, получая продукцию нашего производства, легко может мониторить и администрировать инфраструктуру из одной точки. Но самое интересное — наш продукт на самом деле не зависит от платформы. Это необязательно должен быть Kraftway, это могут быть аналогичные продукты других производителей, мы создали возможность подключения. Пока мы эту возможность не используем, но, в принципе, мы легко можем интегрировать в нашу систему управления продукцию большинства компаний производителей «железа», поскольку в основу разработки KSM мы положили общепринятые и распространённые стандарты, которые не зависят от конкретного производителя. Мы вложились в систему управления инфраструктурой и, по-моему, оказались правы. Теперь это одно из основных наших преимуществ для корпоративных и государственных заказчиков. Да и малый бизнес тоже не брезгует понятием мониторинга инфраструктуры. Завод в Обнинске мы построили не за два года, как планировали, а за четыре, но, тем не менее, это выдающееся событие для нас, да и для ИТ-рынка России в целом. По мощности аналога нашему заводу в России нет. Может быть, только у «АФК Система», которая использует уже существующие заводы «Микрон» и «Квант» в Зеленограде. Также мы начали реализовывать проекты по инфраструктурной интеграции. Звучит, может быть, странно в отношении производителя, но, тем не менее, это так. Допустим, есть компания, которая хочет приобретать технику Kraftway, но у нее зоопарк серверов от разных производителей. Как это собрать в единую систему, как управлять обилием разнородной техники, как её эффективно использовать? Такие задачи мы научились решать. В рамках крупного проекта, реализованного в Москве, который начался полтора года назад, мы интегрировали в единую систему управления разнообразные серверы, ПК, сетевые коммутаторы, инженерные системы Kraftway, Sun, HP, Cisco, noname и т.д. Соединили ее с Service-desk, создали базу знаний по обработке инцидентов. Классический интеграционный проект, в рамках которого максимум информации с самого нижнего, аппаратного уровня используется для анализа, предсказания сбоев и оперативного осмысленного реагирования на инциденты. CNews: Каковы ваши планы по развитию серверного направления в ближайшее время? Ренат Юсупов: Самое важное, что серверное направление будет дополняться более широким спектром продуктов. Мы будем, с одной стороны, вводить так называемые строительные блоки в нашу серверную продуктовую линейку — например, строить узкоспециализированные blade-серверы для разных моделей использования: энергоэффективные очень высокой плотности или компактные с интегрированными дисковыми и коммуникационными подсистемами. Стремительными темпами растет направление бизнеса СХД. У нас заключен уникальный контракт с Hitachi Data Systems — фактически, ОЕМ производство, которое позволяет нам интегрировать их продукцию очень глубоко в нашу инфраструктуру. В частности, в конце этого года выйдет релиз ПО KSM с функцией дистанционного мониторинга и управления СХД Kraftway-Hitachi. Будем разрабатывать базовые программно-аппаратные платформы, которые станут основой для решений. Например, появится базовая платформа, из которой путём минимальных модификаций можно будет сделать и хранилище NAS, и Exchange-сервер, и видео-сервер, и другие комплексы, решающие целевые задачи. Это та самая ориентация на бизнес, на его задачи, о которой я говорил выше. Лишь бы была понятливая целевая аудитория. Исследованиями пристрастий заказчиков у нас занимается маркетинговое подразделение. Кстати, это одно из изменений — ранее у нас не было сильного маркетинга, в особенности, аналитики. Нынешняя его задача — продвижение товара для конкретной целевой аудитории. Еще одно из направлений заключается в совершенствовании уже упоминаемой системы управления инфраструктурой. Вероятно, через некоторое время мы откроем ресурс в интернете, где по желанию заказчика сможем автоматически собирать информацию о состоянии его инфраструктуры. Естественно, с учётом требований по безопасности и конфиденциальности. Заказчик, независимо от его местоположения, имея доступ к нашему серверу, узнать, что же в реальности происходит с его системой. В ближайшее время мы планируем развертывание этого ресурса — я предвосхищаю события, пока это секрет. Далее, что касается развития самого сервиса, мы до конца года планируем открыть развёрнутый сервисный портал. Введя серийный номер изделия, заказчик сможет получить необходимую информацию и поддержку. Подобные сервисы есть у больших западных компаний, но у российских производителей в удобном для клиента виде с динамически меняющейся информацией, спрофилированной под конкретное устройство, они пока отсутствуют. Мы же начинаем их активно внедрять. Сервис будет связан с нашей производственной системой, где можно будет получить, к примеру, результаты тестов машины. Можно будет посмотреть, сбоила она или нет, как прошла тесты, какие были проблемы. Возможно, даже запустим сервис по отслеживанию статуса заказа, вплоть до этапов производственного цикла. CNews: Спасибо. |
О революции в микроархитектуре процессоров, о конкурирующих направлениях построения вычислительных систем и о планах компании на будущее в интервью CNews рассказал Ренат Юсупов, старший вице-президент Kraftway по технологиям.
