Тема месяца

CNews: Какие проблемы в области организации медико-социальной экспертизы, протезирования и реабилитации инвалидов вы считаете наиболее острыми в настоящее время?

Александр Шошмин: Основная проблема – это непрекращающаяся реформа и ее хаотичный характер. Непрерывное реформирование социальной сферы в нашей стране, несмотря на общую позитивность этого процесса, в основном, проводится без соответствующей подготовки и приводит к росту недовольства граждан. Это касается и реформ, направленных на социальную поддержку и реабилитацию инвалидов, и непрогнозируемого изменения величины государственных расходов на эти цели. Конечно, не хватает прозрачности и управляемости Федерального государственного учреждения медико-социальной экспертизы (ФГУ МСЭ), которых при территориальной разбросанности почти 2000 бюро медико-социальной экспертизы (МСЭ) без применения современных информационных технологий не добиться.

В настоящий момент ни одно из ведомств (Федеральное государственное учреждение медико-социальной экспертизы, Пенсионный фонд Российской Федерации, территориальные органы социальной защиты, Фонд социального страхования Российской Федерации), ведущих учет инвалидов, не может назвать точно их численность, так как сводной статистики нет. В зависимости от ведомства, в расчеты не попадают те или иные категории инвалидов. По разным источникам численность инвалидов в Российской Федерации составляет от 11 млн (по статистике ООН) до 13,2 млн (по данным Федеральной службы по труду и занятости) человек. «Число работающих инвалидов в России составляет от 460 до 914 тысяч человек, и такой разброс цифр - это свидетельство того, что мы не располагаем адекватной информацией», - сказала министр Татьяна Голикова, выступая на Совете по делам инвалидов в апреле 2009 года.

Существует такой механизм, как федеральные целевые программы (ФЦП), в рамках которых прописывается, что должно быть получено в результате их выполнения. В области социальной защиты инвалидов было принято две программы. В последней из них, завершающейся в 2010 году, нет цельной концепции, которая бы позволяла заниматься развитием этой отрасли, прогнозированием инвалидности, реабилитацией, профилактикой.

Это приводит к тому, что каждый вновь назначенный чиновник в силу своего мировоззрения, воспитания, опыта начинает предпринимать те или иные действия, а усилия, которые были сделаны на предыдущем этапе, оказываются невостребованными. И это в случае, когда чиновники действительно преданы своему делу, но ведь это далеко не всегда так. Таким образом, отсутствие государственной политики в отношении социальной сферы и работы с инвалидами приводит к тому, что практически все мероприятия в этой области осуществляются хаотично и не приводят к желаемым результатам.

Например, в 2000-2003 годах СПбНЦЭПР им. Г.А. Альбрехта совместно с компанией СП.АРМ, реализовавшей прикладное решение на СУБД Caché от InterSystems,  была разработана единая автоматизированная информационно-справочная и аналитическая система по проблемам инвалидности. Система начала успешно внедряться, но… сменилось руководство отрасли и финансирование проекта прекратилось.

Дело в том, что каждый чиновник, приходящий на соответствующую должность, заявляет, что обстоятельства изменились, и по этой причине необходима разработка нового программного обеспечения. При этом уже имеющиеся отработанные варианты замалчиваются - чиновники просто не желают с ними знакомиться. Очень часто встречается глубокое непонимание сложности и проблемности задачи, в результате чего предлагается быстренько и недорого создать типовое решение и внедрить его по всей стране. За последние годы в области информатизации бюро медико-социальной экспертизы (МСЭ) было, как минимум, пять альтернативных разработок, каждая из которых с течением времени была официально признана неудачной. Существовал проект автоматизации МСЭ, финансировавшийся Всемирным банком, но и он закончился ничем. Я уверен, что, если мы намерены создать систему федерального масштаба, позволяющую с верхнего уровня контролировать, организовывать работу каждого бюро МСЭ, то типовое решение для одного бюро не подходит. Это сложная и живая задача, которую способна решать созданная нами система, аналогов  которой в нашей стране нет.

Федеральное государственное учреждение МСЭ состоит более чем из 2000 филиалов Главных бюро МСЭ, которые создают разветвленную сеть внутри субъектов Российской Федерации. При этом автоматизированная информационная система учреждений МСЭ обязана работать в любых условиях. Что такое, например, выездное освидетельствование? Сотрудники бюро МСЭ выезжают в небольшой поселок или городок, где нет постоянно действующего бюро. Они обязаны принять всех, подавших заявление на освидетельствование, и сделать это за очень короткое время.  Это значит, что программное обеспечение должно быть установлено на мобильных устройствах, например ноутбуках, должна быть сделана виртуальная сеть, подключены мобильные принтеры. Причем все это должно безотказно работать в экстремальных условиях. Затем сформированная таким образом база данных и более сотни справочников, адаптированных именно для этого населенного пункта, необходимо проинтегрировать в основную базу данных.

CNews: Какое влияние оказал финансовый кризис на ситуацию в отрасли?

Александр Шошмин: Надо признать, что, независимо от кризиса,  учреждениям МСЭ начали  уделять должное внимание. В последние два года осуществляются серьезные финансовые вливания в отрасль, создаются нормальные условия работы. Но с точки зрения информатизации ситуация практически не изменилась. Единственный очень мощный прорыв был осуществлен в прошлом году – организовано взаимодействие учреждения МСЭ с Пенсионным фондом, Фондом социального страхования, службами соцзащиты. Аналогов такой системы не существует нигде в мире. Нам удалось разработать и внедрить программное обеспечение по передаче данных.

CNews: Как осуществляется учет мер социальной поддержки и средств, выделяемых на социальную защиту инвалидов? Насколько автоматизирован этот процесс?

Александр Шошмин: Финансирование отрасли ведется от достигнутого, а не от потребностей каждого инвалида. Яркий пример тому - бюджет ФСС на 2009 г., которому в середине года потребовались дополнительные средства. В феврале 2009 г., по сообщению «Российской газеты», ФСС было выделено 9,4 млрд рублей на обеспечение инвалидов техническими средствами реабилитации и протезно-ортопедическими изделиями, а в сентябре 2009 г. то же издание написало о дополнительных 2,1 млрд руб. на те же цели.

Дело в том, что частично учет расходов на социальную защиту инвалидов ведет ФСС, частично - органы социальной защиты, Пенсионный фонд РФ, а в целом - никто. В лучшем случае учитывается стоимость технических средств реабилитации, но не сумма, в которую  обошлось государству их получение инвалидом. А это не одно и то же. Таким образом, не известно ни сколько тратится, ни сколько надо заложить в бюджет. Никто не считает, во что обходится индивидуальная программа реабилитации (ИПР), как она реализуется, насколько она эффективна.

Между тем, технологии такого учета существуют. Например, технология, разработанная в СПбНЦЭПР им. Г.А. Альбрехта совместно с компанией СП.АРМ, позволяет создать единое информационное пространство социальной сферы субъекта РФ и делать назначения в соответствии с ИПР непосредственно к специалисту на ту реабилитационную услугу, в которой нуждается инвалид. Внедрение такой технологии, помимо организационных выгод, удобства как для инвалидов, так и для специалистов, прозрачности содержания ИПР и возможности ее коррекции и контроля, максимального целевого использования имеющихся ресурсов и оценки потребности в дополнительных ресурсах, позволяет оценивать стоимость этих мероприятий и определять источники финансирования целевым образом, формировать соответствующие пункты бюджета на основании фактических потребностей.

CNews: Каким образом осуществляется финансирование мероприятий, если у органов, которые выделяют эти деньги, нет никаких конкретных цифр?

Александр Шошмин: К сожалению, деньги выделяются в лучшем случае по факту заявок на приобретение средств реабилитации или оказание каких-то услуг. При этом процесс выделения средств совсем не быстрый, и дополнительные деньги приходят в лучшем случае в сентябре-октябре. После чего остается минимальное количество времени, чтобы их потратить. Я посмотрел на сайте ФСС отчет за 2009 год и выяснил, что за этот период на поддержку инвалидов потрачено 9,7 млрд рублей, в то время как (мы говорили об этом раньше) выделено 11,5 млрд рублей. О судьбе оставшихся 1,8 млрд рублей мне ничего не известно, возможно, их просто не успели освоить.

Я присутствовал на нескольких совместных заседаниях учреждения медико-социальной экспертизы и Фонда социального страхования и задавал главам региональных отделений фонда вопрос - на каком основании они запрашивают финансирование на год. Оказалось, финансирование прошлого года плюс инфляция. Получается, что  вместо того, чтобы взять у учреждения МСЭ накопленный за несколько лет материал, оценить структуру инвалидности, посмотреть структуру запросов, сделать прогноз на следующий год и рассчитать, сколько средств на это необходимо, никто из них не потрудился провести даже минимальный анализ. С моей точки зрения - это негосударственный подход.

CNews: Вы видите какие-то пути решения этой проблемы?

Александр Шошмин: Сейчас век автоматизации, которая позволяет все посчитать, причем посчитать там, где данные порождаются. Если мы разрабатываем внутри учреждения медико-социальной экспертизы индивидуальную программу реабилитации, то при наличии автоматизированной системы ничто не мешает нам выяснить, сколько необходимо колясок, тростей, корсетов и т.д. И тогда на уровне государства не будет возникать ситуация, когда никто не знает, куда пропали от 20 до 60 процентов людей, которым необходимы протезы. Просто их заявки не доходят до протезных заводов.

CNews: Способна ли автоматизация изменить к лучшему сложившуюся ситуацию в ближайшее время, например в течение 5 лет?

Александр Шошмин: Если будет принято политическое решение по внедрению  информационной системы, то сам процесс внедрения займет год-полтора, максимум - два. С первых месяцев начала работ можно будет пользоваться плодами автоматизации. Произойдет не просто улучшение работы учреждения МСЭ, снижение нагрузки на специалистов и уменьшение времени хождения людей по инстанциям. Уже на начальном этапе автоматизации появится возможность анализировать на примерах достаточно крупных субъектов федерации структуру инвалидности, потребности инвалидов, оценивать, достаточно ли  реабилитационных ресурсов в этом субъекте, есть ли необходимость их дополнить.

А сейчас каждый субъект федерации разрабатывает программу поддержки инвалидов вслепую, на основании заявлений отдельных энтузиастов, которые смогли добиться получения положенного им по закону. А большинству нуждающихся помощь не оказывается чаще всего не потому, что нет денег, а потому, что они тратятся нерационально, не в соответствии с потребностями людей.

CNews: Каким образом разрабатываются программы реабилитации инвалидов (ИПР)? Кто и каким образом контролирует их исполнение?

Александр Шошмин: ИПР разрабатывается в бюро МСЭ почти для всех, кого признают инвалидами, а исполнение не контролирует никто. В случае повторного освидетельствования смотрят результаты выполнения ИПР, но никаких выводов из них не делается ни для инвалида, ни для коррекции системы реабилитации.

Дело в том, что при разработке индивидуальной программы реабилитации не учитываются фактические данные. Например, в Санкт-Петербурге несколько сотен дошкольных учреждений, которые занимаются детьми-инвалидами. Ни один соцработник, направляя маму с ребенком в такое учреждение, не знает специфику работы каждого детского сада. Он просто не в состоянии держать в голове несколько десятков непривычных, непонятных для него наименований. Но мы живем в 21 веке, и должны опираться на конкретные данные для конкретных людей. Времена среднестатистической помощи должны остаться в прошлом.

CNews: Каких результатов в области автоматизации социальной сферы и, в частности, работы с инвалидами удалось добиться на настоящий момент?

Александр Шошмин: Я не знаю такой государственной структуры, которая бы целенаправленно и согласованно занималась развитием автоматизации социальной сферы и, соответственно, управлением социальной сферой, в частности, медико-социальной экспертизой и реабилитацией инвалидов. Поэтому каждый субъект федерации вынужден для автоматизации изобретать свой собственный велосипед или искать что-то среди существующих решений,  вместо того чтобы воспользоваться методическими рекомендациями, основными директивами и развиваться на их основании.

Среди таких «велосипедов» есть откровенно неудачные (их около 80%), а есть и реально работающие.

Одним из наиболее востребованных решений является автоматизированная информационно-справочная система для ФГУ МСЭ, разработанная Санкт-Петербургским научно-практическим центром медико-социальной экспертизы, протезирования и реабилитации инвалидов им. Г. А. Альбрехта и компанией СП.АРМ, успешно работающая, но развитие и поддержка этой информационной системы продолжаются только благодаря энтузиазму разработчиков и специалистов в отдельных субъектах РФ.

В настоящее время в данной системе в 14 субъектах Российской Федерации работает более 900 автоматизированных рабочих мест в 166 филиалах. ФГУ МСЭ этих субъектов за год обслуживают около 0,5 млн инвалидов. Внедрена система интернет-консультирования в педиатрических составах главных бюро МСЭ четырех субъектов Российской Федерации, СПб НЦЭР им. Г.А. Альбрехта и в Федеральном бюро МСЭ.

Работа с инвалидами – это одно из направлений социальной сферы, которое сейчас перешло из ведения субъектов в ведение федерации. Создана федеральная структура, которая занимается этим вопросом. Но, организуя федеральный контроль правильности назначения групп инвалидности, что также без информационной системы практически невыполнимо, государство не наладило контроль расходования средств на их реабилитацию и поддержку.

Для этих целей, с моей точки зрения, необходима информационная система, которая должна быть направлена в первую очередь на повышение прозрачности всей системы работы с инвалидами. Не должно возникать таких ситуаций, как, например в 2009 г. с ЕГЭ, когда утверждалось, что абитуриенты получили группы инвалидности за 15 минут до сдачи экзаменов и поэтому поступили по квотам. При наличии автоматизированной системы такая информация проверяется в течение нескольких секунд, и в тех субъектах федерации, где система внедрена, ответы были получены незамедлительно. К чести учреждений, и в целом по стране нарушений не было выявлено.

Должны быть внедрены стандарты работы, то есть каждый специалист, приходя на рабочее место, должен использовать одни и те же понятия, одни и те же подходы, одни и те же справочники. Тогда  оргметодотдел главного бюро сможет проконтролировать его работу.

В разработанной нами системе существует встроенный логический механизм, проверяющий правильность оформления документов, определения группы инвалидности и т.д., который не позволяет специалистам делать чисто механические ошибки. Кроме того, около 2/3 потока посетителей бюро МСЭ – это люди, пришедшие на переосвидетельствование. Они уже были здесь раньше, и их данные есть в информационной системе. Специалисты МСЭ могут не тратить время на внесение первичной информации, а сосредоточиться на выяснении текущего состояния посетителя, выяснении потребностей, разработке программы реабилитации и т.д.

И конечно, информационная система позволит проводить анализ потребностей жителей каждого субъекта и федерации в целом. Ведь есть услуги, которые предоставляются только на уровне федерации, например школы для слепых и слабовидящих. И такие реабилитационные ресурсы надо развивать на основании фактических данных.

CNews: Существует ли опыт комплексной автоматизации учреждений МСЭ на уровне  субъекта федерации? Расскажите о нем подробнее.

Александр Шошмин: Что такое комплексная автоматизация? Проблема состоит в том, что индивидуальная программа реабилитации является обязательной для всех исполнителей, которые в ней указаны. Чтобы организовать исполнение ИПР, надо знать, какие возможности есть у служб социальной защиты, какие имеются реабилитационные ресурсы и каким образом человек может ими воспользоваться. Например, у нас в Санкт-Петербурге есть несколько техникумов, которые работают с инвалидами, и квоты на поступление  в эти учебные заведения известны учреждениям медико-социальной экспертизы за месяц-полтора до начала вступительных экзаменов. Те инвалиды, которые проходят освидетельствование в этот период, получают направление на обучение. А все остальные, которые проходили освидетельствование в течение 10 месяцев, практически лишены такой возможности, потому что специалисты МСЭ не направляли их туда раньше.

Плюс к этому существуют такие простые вещи, как получение пенсии, единовременных денежных пособий, денежных выплат. Если при переосвидетельствовании подтверждается группа инвалидности, то корректируется только индивидуальная программа реабилитации, а остальные данные остаются прежними. Достаточно отправить их в электронном виде в Пенсионный фонд, в соцзащиту, и выплаты будут продолжаться. Сейчас же инвалид вынужден после каждого переосвидетельствования идти в Пенсионный фонд и соцзащиту и говорить, что все осталось по-прежнему.

В прошлом году в Красноярском крае была проделана огромная работа по организации передачи данных из ФГУ МСЭ в Пенсионный фонд РФ, в ФСС РФ, органы социальной защиты и т.д. В процессе этой работы нам удалось согласовать словари и справочники разных служб, что было совсем непросто. Например, бюро МСЭ указывают причины инвалидности в соответствии с нынешним законодательством, а выплаты компенсаций назначаются в соответствии с принятыми много лет назад формулировками, и эти данные не совпадают друг с другом.

На реализацию проекта в Красноярске потребовался год, и я не могу сказать, что к настоящему времени все сделано идеально, но в целом механизм работает. Хочу добавить, что при распространении этой технологии в масштабе страны почти 3 млн инвалидов смогут не ходить лично по несколько раз в перечисленные социальные службы.

CNews: Существуют ли на федеральном уровне единые справочники и словари?

Александр Шошмин: Нет. В настоящее время в рамках научно-исследовательской работы наш институт готовит около сотни словарей и справочников, но это длительная, кропотливая, часто межведомственная работа, на выполнение которой потребуется несколько лет. Часть используемых по факту в МСЭ субъектов РФ справочников и словарей надо легализовать соответствующими документами, другие придется разрабатывать «с нуля». Но это все решаемо, самая большая проблема - это то, что за их сопровождение никто не отвечает. А это живой механизм, требующий непрерывной коррекции.

В текущем году наш институт должен разработать регламент ведения этих словарей и справочников, а также определить необходимый минимальный перечень ресурсов, которые должны вестись на уровне федерации. Кроме того, необходимо назначить структуру, которая будет заниматься ведением справочников – отслеживать изменения и своевременно вносить их в базу данных.

Для решения этой задачи не требуется много средств. Что касается сроков ее выполнения, то я думаю, что минимальный набор справочников будет готов уже через три года. Но подготовка полного пакета – а это около 150 справочников – потребует дополнительного времени и серьезных усилий.

CNews: Существует ли в России практика выявления зон повышенной заболеваемости и анализа факторов, способствующих возникновению заболеваний? Имеются ли автоматизированные средства сбора и обработки данных для такого анализа?

Александр Шошмин: Я знаю, что в Соединенных Штатах была снесена целая серия  домов типа наших «хрущевок», потому что в результате анализа выяснилось, что у жителей этих домов повышенная вероятность онкологических заболеваний из-за неправильно сделанной электропроводки. Просто на момент строительства этих домов никто не знал, что именно такая конфигурация проводки создает магнитное поле, которое приводит к возникновению рака.

Я слышал, что подобными работами занимаются и в России, однако о результатах этих работ ничего не знаю. Результаты анализа эпидемиологии инвалидности с практическим выходом мне неизвестны, хотя в тех субъектах, где внедрена информационная система компании СП.АРМ, это возможно сделать вплоть до дома, квартиры.

CNews: Как вы оцениваете эффективность автоматизации деятельности медико-социальных учреждений? Существуют ли измеримые показатели такой эффективности? Приведите примеры.

Александр Шошмин: Там, где в бюро МСЭ внедрена информационная система, на 20-40% возрастает производительность труда. У специалистов появляется время уделять внимание людям, а не только оформлять бумаги. Исчезают очереди на освидетельствование, документы становятся прозрачными, читаемыми, по факту стандартизируется деятельность специалистов. Но, к сожалению, это касается только 10-15% бюро МСЭ.

Если попытаться оценить эффективность автоматизации  учреждений МСЭ по общепринятым критериям, то я могу сказать следующее. Немецкие специалисты подсчитали, что при оформлении бумаг вручную человек допускает до 10% ошибок, а при использовании автоматизированной системы – до 2%. За каждой ошибкой стоит живой человек, инвалид, а 10% от 14 млн – это огромная, непозволительная цифра.

Что касается производительности труда, то при апробировании нашей системы в Ленинградской области мы сидели с секундомерами внутри бюро МСЭ, смотрели, как работают сотрудники, сколько времени они затрачивают на посетителя и т.д. И уже на первом этапе, когда еще не была накоплена база данных за несколько лет, производительность труда увеличилась минимум на 20%. Сейчас всю историю о прохождении освидетельствования человека можно получить простым нажатием кнопки, и это совершенно другой уровень работы.

CNews: Каким образом автоматизированная система МСЭ взаимодействует с базами данных Фонда социального страхования, Фонда обязательного медицинского страхования, Пенсионного фонда и т.п.? Не дублирует ли информация в этой системе сведения, имеющиеся в базах данных этих и других ведомств?

Александр Шошмин: ФГУ МСЭ порождает первичные документы для многих ведомств. Наша информационная система содержит до 500 признаков на одного инвалида, и в зависимости от потребности, в соответствии с законом предоставляет часть их другим организациям. В неавтоматизированных бюро МСЭ выписка из документов происходит вручную и отсылается в эти организации, например в военкомат. После 2009 года на базе красноярского опыта в автоматизированных ФГУ МСЭ введена технологическая возможность передачи этих данных в соответствующие инстанции в электронном виде.

Что касается дублирования информации, то на примере одного из субъектов федерации мы проверили, каким образом реально работает механизм выдачи технических средств реабилитации. По закону он прописан очень просто – получаешь индивидуальную программу реабилитации, идешь в Фонд социального страхования, там через какое-то время тебе сообщают, что надо пойти туда-то и получить тросточку. На практике комитет соцзащиты, который по закону отвечает за координацию работ по реабилитации, договаривается с учреждением МСЭ о том, чтобы  они направляли инвалидов к нему. Поскольку данные ИПР  вводятся в местную базу соцзащиты вручную, то человек с индивидуальной программой реабилитации приходит и записывается в очередь, чтобы зарегистрировать ИПР, сдает ее, через некоторое время выясняет, что ИПР зарегистрирована, забирает и только потом идет в Фонд социального страхования. Если подробно расписать эту цепочку, то на пути получения тросточки можно насчитать семь промежуточных инстанций. То есть тросточка, которая стоила 100 руб., по пути к инвалиду стала стоить в лучшем случае 700 руб. А если инвалид случайно забыл включить в ИПР какую-нибудь мелочь, он вынужден через два месяца заново проходить переосвидетельствование, получать новую ИПР и опять проходить весь этот круг.

Если повернуться лицом к человеку, то гораздо легче собрать все необходимые данные из разрозненных бюро МСЭ, определенным образом обработать их, выделить то, что нужно для каждой из служб, и передать в автоматизированном режиме. Тут возникает проблема идентификации людей. Для решения этого вопроса в Красноярске нам пришлось использовать СНИЛС, обеспечивающий совпадение данных в базах различных служб. Т.е. технологии обмена данными создавались по ходу выполнения работ путем заключения договоренностей, подписания взаимных документов и при поддержке руководителей отрасли вплоть до вмешательства министра Татьяны Голиковой.

CNews: Каким образом система обеспечивает безопасность персональных данных и, в частности, соответствие закону «О персональных данных» (152-ФЗ).

Александр Шошмин: Я считаю, что 152-ФЗ нуждается в срочной доработке относительно особых случаев его применения. Например, бюро МСЭ обрабатывает и передает данные в Пенсионный фонд для начисления пенсий, и, по закону, должно заручиться для этого письменным согласием инвалида. Но ведь если мы не передадим эти данные, то инвалид просто не получит пенсию. С моей точки зрения, бюро МСЭ не должны при входе сразу брать разрешение на передачу данных в Пенсионный фонд, в ФСС, в соцзащиту и т.д. Существуют определенные механизмы работы государственного аппарата, государственной машины. Не хочешь, чтобы эта машина работала, не обращайся в государственные органы. Но если ты обратился, то принимай существующие правила.

Что касается нашей информационной системы, то защита информации в ней соответствует законодательным требованиям, работа специалистов, исправления и т.п. фиксируются в информационной системе. Всегда можно сказать, кто, что и когда сделал. Вход в систему осуществляется с паролем и логином, передача данных сопровождается шифрованием и электронной подписью. На моей памяти за 10 лет эксплуатации системы не было ни одного случая несанкционированного доступа к базе данных. Кроме того, наша система не имеет прямого выхода в Интернет, поэтому на уровне пользователей скачать базу данных практически невозможно.

CNews: Используются ли данные из системы при формировании очередей на получение высокотехнологичной помощи, пересадку органов и т.п.? Осуществляется ли взаимодействие системы с региональным социальным регистром, регистром инвалидов и т.п.?

Александр Шошмин: Пересадка и восстановление органов – это медицинские задачи, и мы ими не занимаемся. Мы проработали цепочку формирования очереди на протезирование, точнее - организации работы с протезным заводом, но, к сожалению, не успели ее апробировать в прошлом году в Красноярске. На данный момент законодательство не позволяет этого делать, но в будущем, я надеюсь, появится возможность давать инвалиду назначение в определенную организацию, которая окажет ему помощь.

К вопросу о регистрах. В чем одна из главных проблем развития соцзащиты? В том, что под каждую программу, например «Помощь чернобыльцам», «Помощь многодетным матерям», «Помощь инвалидам»  и т.п., создавалось специальное программное обеспечение. Таким образом, в каждом комитете соцзащиты есть несколько кабинетов, в которых работает свое ПО. А то, что один человек может быть одновременно и чернобыльцем, и многодетной матерью, и инвалидом, никому не приходит в голову.

С моей точки зрения, формировать регистры по различным признакам неправильно. Надо создать что-то типа карты здоровья населения в данном субъекте, то есть вести единую базу данных всех граждан, проживающих в регионе, и их потребностей. Конечно, за определенные показатели в этой базе будут отвечать определенные ведомства, но учет должен быть единым. И тогда мы сможем как на уровне субъекта, так и на федеральном уровне собрать и проанализировать всю эту информацию.

CNews: Каковы перспективы дальнейшего развития системы автоматизации деятельности медико-социальных учреждений? Существуют ли планы внедрения такой системы на федеральном уровне?

Александр Шошмин: Государственная услуга «Проведение медико-социальной экспертизы и информирование об услугах по реабилитации инвалидов» вошла в план перехода на предоставление государственных услуг и исполнение государственных функций в электронном виде федеральными органами исполнительной власти (Распоряжение Правительства от 17 октября 2009 г. N 1555-р). Мы готовы к этой работе. Необходимо будет в кратчайшие сроки дооснастить вычислительной техникой и программным обеспечением все ФГУ МСЭ, обучить специалистов (у нас есть соответствующие методики и лицензии), отработать новую технологию предоставления государственной услуги. На данный момент отработанной технологии предоставления государственных услуг не существует, придется вносить предложения по доработке законодательных актов, разработке новых документов, регламентов и т.п. Неизбежно изменится технология самой работы ФГУ МСЭ. Однако в результате мы получим колоссальный социально-экономический эффект. Ради этого стоит работать.

Кроме этого, распространение автоматизированной информационной системы на все ФГУ МСЭ позволит достоверно узнать, сколько человек в стране проходят освидетельствование, в чем они нуждаются, проанализировать, что требуется для их реабилитации, какие ресурсы и средства. Отсутствие автоматизированной информационной системы в ФГУ МСЭ ? это ежегодный, ежемесячный весьма существенный убыток стране. Это справедливые возмущения граждан, связанные с плохо предоставленными услугами (и не по вине специалистов, у них просто нет информации), возможность для злоупотреблений, отсутствие контроля потребностей населения в сфере реабилитации, невозможность планомерного развития реабилитационной индустрии, невозможность осмысленного планирования бюджетных расходов на реабилитацию и т.д.

Необходима более тесная интеграция и взаимодействие учреждений МСЭ с сопряженными службами. В частности, направление документов на освидетельствование из ЛПУ напрямую в  учреждение МСЭ с одновременной проверкой достаточности документов, обеспечение возможности записи человека на освидетельствование прямо из ЛПУ. Я надеюсь, что в этом нам серьезно поможет единый портал государственных услуг.

Во-вторых, необходимо организовать передачу данных в социальные службы не в виде эксперимента, как сделано в Красноярске, а по всей стране. Это позволит 3 млн человек не ходить в течение года в Пенсионный фонд, соцзащиту, Фонд социального страхования и т. д.  Это огромнейшая экономия государственных средств, человеческих ресурсов и средство повышения лояльности граждан к государству.

Для решения этих задач необходимо, чтобы автоматизация дошла до самого низового уровня. Это грандиозная задача, поскольку на настоящий момент автоматизировано от силы 10% учреждений, но при наличии политической воли и финансирования ее можно решить до конца 2010 года.

CNews: Спасибо.